Петроглифы Тагарской культуры в погребальном контексте могильника Абакан-24
ПЕТРОГЛИФЫ ТАГАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ПОГРЕБАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ
МОГИЛЬНИКА АБАКАН-24
Е. Н. Данькин, Ю. Н. Есин, А. И. Поселянин, В. В. Тараканов
В статье приводятся результаты изучения кургана 4 могильника Абакан-24, содержавшего 4 могилы, сооруженные в один ряд. Признаки погребального обряда и инвентаря свидетельствуют о сочетании традиций подгорновского и сарагашенского этапов тагарской культуры и позволяют относить его к переходному времени. Вероятная датировка – около VI–V вв. до н. э. Важной находкой являются петроглифы, обнаруженные на плите перекрытия могилы 1. Количество выбитых на ней в ряд антропоморфных фигур соответствует количеству погребенных в самой могиле. Предложена гипотеза, что данные изображения созданы в ходе погребально-поминальных обрядов родственниками захороненных в могиле 1. Контекст этой находки позволяет датировать время существования ряда стилистических признаков антропоморфных изображений тагарской культуры на скалах и плитах.
Введение
В 2010 г. Абаканский отряд археологической экспедиции Хакасского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры провел охранно-спасательные раскопки курганов на могильнике Абакан-24. Памятник расположен на правой надпойменной террасе р. Ташебы, на юго-западной окраине г. Абакана, на территории нового микрорайона № 10.
О наличии здесь, в долине р. Ташебы, археологических памятников было известно уже давно. Так, севернее, на левом берегу реки, располагается открытый А. В. Адриановым еще в конце ХIХ в. Ташебинский чаа-тас – могильник раннего Средневековья [Адрианов, 1888, с. 53; Кызласов, 1981]. Кроме того, в непосредственной близости от чаа-таса располагается могильник таштыкской культуры, который в 1990 г. исследовал Е. Д. Паульс [Вадецкая, 1999, с. 239].
Археологический памятник Абакан-24 был открыт в 2003 г. в ходе сплошного обследования территории проектируемого строительства 10-го жилого района г. Абакана, проводившегося под руководством начальника Государственной археологической службы Хакасии В. П. Балах чина. Этот курганный могильник, относящийся к тагарской культуре, был выявлен в юго-западной части территории, отведенной под застройку. Хотя вся площадь памятника была распахана, удалось выявить четыре кургана. Хорошо фиксировался курган 4, в центральной части которого прослеживалась вертикально стоящая каменная плита высотой около 2 м. Вокруг нее в радиусе около 15 м наблюдался разброс плит песчаника от разрушенной ограды и перекрытий могил.
В 2010 г. могильник оказался под угрозой полного уничтожения. Через его территорию была проложена ул. Академика Лихачева строящегося микрорайона. В результате была снесена восточная часть кургана 4 и на этом месте выкопана траншея для кювета на глубину около 0,8 м. Центральная часть кургана оказалась засыпана земляным валом высотой более 2 м, идущим вдоль края дороги.
Данная статья посвящена публикации и анализу материалов охранно-спасательных работ кургана 4, проведенных тогда же для предотвращения дальнейшего разрушения археологического памятника. Особое внимание будет уделено изучению обнаруженных на одной из плит кургана петроглифов.
Описание погребений
До начала раскопок сохранившаяся высота насыпи кургана 4 от древней погребенной почвы составляла около 0,5 м. После снятия насыпи были выявлены 4 могилы: каменные конструкции погребений 1, 2 и 4, а также могильное пятно погребения 3 (рис. 1). Все они в той или иной степени пострадали в ходе распашки поля и прокладки силового электрокабеля. Ограды не обнаружено. Вероятно, она была полностью уничтожена во время проведения пахотных работ. Конструкции перекрытий могил 1 и 2 сохранились только благодаря своей массивности. Установлено, что стоявшая вертикально до начала раскопок песчаниковая плита служила перекрытием погребения 2, которое разрушено распашкой. В ходе снятия грунта насыпи встречались фрагменты плуга, разбитого о камни кургана. Все могилы построены в одну линию, вытянутую по оси ЮВ-СЗ.
Ниже будет дано описание отдельных погребений кургана 4 и обнаруженного в них инвентаря начиная с крайнего юго-восточного погребения.
Могила 1. После удаления бровки выявлены плиты перекрытия: две крупные и две среднего размера из серо-коричневого девонского песчаника (рис. 2). В процессе снятия этих плит на нижней стороне наиболее крупной из них выявлены выбитые изображения 4-х человеческих фигур. В относительно недавнее время при прокладке кабеля эта плита была распилена на две половины.
После снятия плит перекрытия и выемки грунта заполнения выявилась прямоугольная в плане могильная яма размером 2,7 х 2 м, ориентированная по линии СВ-ЮЗ. Ее глубина от уровня древней погребенной почвы – 0,65 м, от современной дневной поверхности – 1,05 м.
Расположение костей погребенных свидетельствует об имевшем место разграблении могилы. Все кости находились в переотложенном состоянии в заполнении могильной ямы. Кости сохранились хорошо. Судя по количеству и размерам найденных фрагментов скелета, в могиле были захоронены 3 человека: женщина 20–30 лет и два подростка в возрасте 12–15 и 10–15 лет (все приводимые в статье определения пола и возраста из захоронений кургана 4 выполнены н. с. МАЭ РАН Е. Н. Учаневой).
Некоторые предположения о том, когда была ограблена могила, позволяет сделать анализ известковистых отложений на плите перекрытия. Такие отложения с течением времени наиболее интенсивно образуются на нижней стороне плит перекрытия, однако в данном случае они расположены сверху, а снизу выражены слабо. Вероятно, при ограблении могилы плита перекрытия была перевернута. Поскольку новый слой известковистых отложений снизу плиты выражен очень слабо, то изменение положения плиты могло произойти в относительно недавнее время, возможно, с появлением в устье р. Абакан русских переселенцев.
В могиле обнаружено 5 находок. Среди них бронзовое круглое пластинчатое зеркало диаметром 7,7 см, имевшее с одной стороны петельку, бронзовая коническая подвеска, пастовая бусина и бронзовая полусферическая бляшка с двумя отверстиями по краям (рис. 3). В северо-западном углу могилы найдена придонная часть керамического сосуда. Внешняя поверхность у него лощеная, серо-коричневая, внутренняя – черная (рис. 4, 1).
Могила 2. Расположена к северу от могилы 1. Стоявшая вертикально до начала раскопок плита оказалась плитой ее перекрытия. Она находилась в западной части могилы, ее верхний левый угол имел следы недавних сколов, нанесенных плугом (рис. 5). После снятия плит перекрытия и выемки грунта заполнения выявилась прямоугольная в плане могильная яма размером 2,4 х 1,4 м, ориентированная по линии СВ-ЮЗ. Ее глубина от уровня древней погребенной почвы – 0,65 м, от современной дневной поверхности – 1,15 м. На дно ямы был установлен деревянный сруб, от которого сохранилось бревнышко западной стенки и часть бревнышка (диаметром 0,07 м) южной стороны в юго-западном углу.
Расположение костей погребенных свидетельствует об имевшем место факте разграбления могилы. Все кости были переотложены и находились в заполнении могилы на высоте от 0,4 до 0,1 м от дна. Кости сохранились хорошо. Судя по их составу и количеству, в могиле погребен один взрослый человек. В могиле найдена бронзовая полусферическая бляшка диаметром 2,2 см с двумя отверстиями по краям, придонная часть сосуда с плоским дном («плошка»). Внутренняя и внешняя поверхности у этого сосуда серого цвета, внешняя поверхность лощеная (рис. 4, 2).
Могила 3. Расположена к северу от могилы 2. Перекрытие не сохранилось. После удаления бровки и выемки заполнения могилы выявилась прямоугольная в плане яма размером 3 х 1,95 м, ориентированная по линии СВ-ЮЗ. Восточный край могилы был разрушен во время прокладки электрического кабеля.
Расположение костей погребенных свидетельствует об имевшем место факте разграбления могилы. Все кости, за исключением костей рук в центре могилы и поминального набора из костей коровы (?), были переотложены и находились в заполнении могилы. После зачистки могилы на дне также обнаружен череп человека (рис. 6). Кости сохранились хорошо. Судя по составу и количеству костей в заполнении могилы и костей, выброшенных из нее и лежавших над перекрытием могилы 4, в ней было погребено 5 человек: две женщины 40–50 и 18–22 лет, мужчина 35–45 лет, подросток 15–18 лет и ребенок 5–10 лет. С учетом местонахождения черепа, найденного в западной части могилы, погребенные были ориентированы, вероятно, головой на запад.
Всего в этой могиле было обнаружено 13 предметов. Среди них: сердоликовая бусина темно-красного цвета длиной 0,7 см и диаметром 0,5 см; пастовая имитация раковины каури белого цвета с отверстием в центре длиной 2,2 см, шириной 1 см; бронзовая коническая подвеска высотой 1,2 см; бронзовые полусферические бляшки (3 шт.); бронзовые бусины шириной 0,4 см и диаметром 0,6 см (2 шт.); бронзовая пронизка длиной 2,2 см и диаметром 0,6 см; пастовая бусина с пятью ребрами белого цвета длиной 1,3 см и диаметром 0,6 см; бронзовое шило с квадратной в сечении рабочей частью и округлой в сечении вытянутой рукояткой (рукоять обломана) длиной 7,2 см (длина рабочей части – 6,6 см) и шириной грани 0,4 см; бусина белого цвета длиной 1 см и диаметром 0,5 см (рис. 7). В северо-западном секторе могилы найдена придонная часть сосуда с внутренней и внешней поверхностью серого цвета. Внешняя поверхность – лощеная (рис. 4, 3).
Могила 4. Расположена к северу от могилы 3. После удаления костей, выброшенных из могилы 3, под ними были выявлены плиты перекрытия из серо-коричневого девонского песчаника: три среднего размера и одна крупная в центре. Восточный край последней был разрушен при прокладке силового кабеля. В восточной части погребения также зафиксирована вертикально стоящая плита из песчаника синеватого цвета, относящаяся не к перекрытию, а к конструкции стенок могилы. Следов разрушения перекрытия грабителями зафиксировано не было (рис. 8).
После снятия плит перекрытия и выемки грунта заполнения выявлена прямоугольная в плане могильная яма размером 2,85 х 1,95 м, ориентированная по линии СВ-ЮЗ (рис. 9, 10). Ее глубина от уровня древней погребенной почвы – 0,71 м, от современной дневной поверхности – 1,02 м. На дно ямы с запада и востока на глубину 0,03–0,04 м установлены две плиты, образующие торцевые стенки погребения. Они поставлены на дно, а затем просели в почву под собственным весом и весом плит перекрытия.
В могиле похоронена женщина 35–45 лет. Погребенная была положена по диагонали относительно торцовых плит, с ЮЗ на СВ, головой на ЮЗ. Можно предположить, что размер могильной ямы оказался больше плиты перекрытия, поэтому строители установили вертикальные плиты с запада и востока на расстоянии, позволяющем положить на них плиту перекрытия, а погребенная была втиснута между плитами. Почти все кости скелета находились в анатомическом порядке. Костяк лежал на спине, руки вытянуты вдоль тела, носки ступней ног – прямо.
Между стенкой могильной ямы и восточной торцевой плитой был найден поминальный набор из трех ребер коровы, а у северного края этой плиты – кость ноги барана. В северо-западном углу погребения за западной плитой был найден сосуд и скопление фрагментов от другого сосуда. Еще один сосуд был поставлен с другой стороны этой же плиты у ее северного угла.
Всего в могиле обнаружено 6 предметов. Бронзовая полусферическая бляшка диаметром 2,5 см с отверстием в центре найдена в юго-западном углу погребения у черепа (рис. 7, 18). Также найдены: бронзовая пластинка, один край которой загнут скобкой (длина – 5,6 см, ширина – 0,5 см; рис. 7, 19); фрагмент керамического сосуда черного цвета; керамический сосуд горшковидной формы серого цвета без орнамента с широким плоским дном, округлым венчиком, переходящим в стенки сосуда, со следами нагара с внутренней стороны и карбонизации по всей поверхности сосуда; придонная часть сосуда серого цвета с плоским дном («стакан») без орнамента, внешняя поверхность которого лощеная (найден в северо-западной части погребения у северного угла западной плиты); фрагменты придонной части плоскодонного сосуда черного цвета, внешняя поверхность которого лощеная, со следами нагара с внутренней и внешней сторон (рис. 4, 4–6).
Возраст погребений
Еще до начала раскопок культурная принадлежность кургана 4 была ясна. Не было сомнений, что это погребальный комплекс тагарской археологической культуры, однако вопрос о хронологии кургана в рамках самой тагарской культуры оставался открытым. По результатам полевых работ можно выделить следующие существенные для более узкой датировки признаки: невысокая насыпь, прямоугольные могильные ямы и групповые захоронения, особенности керамики (один из найденных сосудов имеет цилиндрическую форму и известен только в могилах биджинского этапа тагарской культуры [Завитухина и др., 1979, с. 70]), типы бронзовых украшений. По совокупности всех этих признаков курган 4 могильника Абакан-24 может быть отнесен к переходному подгорновско-сарагашенскому типу. В свое время подобные археологические комплексы выделены М. П. Завитухиной в самостоятельный хронологический этап [Завитухина, 1968, с. 14–16; Завитухина и др., 1979, с. 54–70], названный ею и М . П. Грязновым биджинским по характерным курганам на р. Биджа, раскопанным А. Н. Липским [1966, с. 312–317]. Материалы исследования кургана 4 могильника Абакан-24 не оставляют сомнений в его датировке биджинским промежуточным этапом тагарской археологической культуры. По схеме М. П. Грязнова возраст памятников такого типа – VI–V вв. до н. э. Полученная к настоящему времени большая серия радиоуглеродных дат вносит некоторые коррективы в возраст памятников тагарской культуры [Поляков, Святко, 2009], однако для памятников со смешанными признаками типа кургана 4 могильника Абакан-24 предложенные ранее хронологические рамки по-прежнему остаются наиболее вероятными.
Петроглифы на плите перекрытия могилы 1
На плите перекрытия могилы 1, в ее средней части, обнаружено несколько антропоморфных фигур, расположенных в виде горизонтального ряда (рис. 11, 12). Приведем их подробное описание, начиная с левого края.
1. Изображение верхней части антропоморфной фигуры анфас. Является крайним левым в ряду рисунков. Вертикальной линией передано туловище. Голова округлой формы показана на шее, продолжающей линию туловища. Руки изображены перпендикулярной туловищу горизонтальной линией с загнутыми вниз под прямым углом концами. На правой руке имеется четыре продолговатых выбоины, напоминающих растопыренные пальцы. Ноги не показаны. Техника исполнения – точечная выбивка. Высота фигуры – 14 см, ширина – 12 см.
2. Изображение антропоморфной фигуры анфас. Расположено в 1 см правее фигуры 1. Вертикальной линией передано туловище. Голова округлой формы показана на шее, продолжающей линию туловища. Руки изображены перпендикулярной туловищу горизонтальной линией с загнутыми вниз под прямым углом концами. Кисти и пальцы не выделены. Ноги изображены дугообразно изогнутой линией. Ступни не выделены. Между ног изображен направленный вниз фаллос, продолжающий линию туловища. Рядом с его нижним концом обособленно выбит небольшой силуэтный кружок. Техника исполнения – точечная выбивка. Высота фигуры – 17 см, ширина – 12,6 см.
3. Изображение антропоморфной фигуры анфас. Расположено непосредственно справа от фигуры 2. Вертикальной линией передана осевая линия туловища, верхняя часть которой является шеей. Голова округлой формы с уплощенной верхней частью и выступами по бокам, которые можно соотнести с ушами. Руки изображены горизонтальной линией, расположенной перпендикулярно осевой линии туловища, с загнутыми вниз под прямым углом концами. На концах рук изображено по три растопыренных пальца. Один из пальцев левой руки сливается с линией ноги предыдущего рисунка. Ноги изображены слабо изогнутыми линиями, расходящимися от нижней части туловища. Показаны ступни, развернутые носками в противоположные стороны. Между ног изображен направленный вниз фаллос, выбитый отдельно от осевой линии туловища. Рядом с его нижним концом обособленно выбит небольшой силуэтный кружок. Еще ниже между ног имеется неясная выбивка продолговатой формы. По бокам осевой линии туловища, соединяя горизонтальную линию рук и верхние части линий ног, выбиты слабо изогнутые линии, передающие контур туловища. Техника исполнения – точечная выбивка. Высота фигуры – 21,5 см, ширина – 17,5 см.
4. Очень условное и грубо выполненное изображение, напоминающее верхнюю часть антропоморфной фигуры анфас. Расположено правее и выше фигуры 3. Вертикальной линией передано туловище. Голова округлой формы. Загнутая вниз линия рук намечена отдельными крупными выбоинами. Ноги не показаны. Точечная выбивка. Высота выбитой фигуры – 13,5 см, ширина – 9 см. Здесь же, ранее выбивки, тонкими прочерченными линиями нанесена фигура в форме прямоугольника, верхняя часть которой совпадает с линией рук. Связь между выбитой фигурой и резными линиями до конца неясна. Однако если рассматривать их как одно целое, то эта композиция напоминает схематичный эскиз еще одной мужской фигуры с руками и ногами либо фигуру в длиннополом одеянии. Общие размеры изображения в этом случае – 28,5 х 9,5 см.
С точки зрения взаимного положения и техники исполнения описанные 4 фигуры можно разделить на две группы. В одну объединяются первые три из них, нанесенные строго в ряд (головы у всех фигур на одной высоте) и в одной технике. При этом они отличаются друг от друга детализацией и высотой, наличием или отсутствием фаллоса. Самая низкая и простая фигура расположена с левого края ряда, а самая высокая и сложная – с правого. Две из них, несомненно, представляют мужчин, вероятно, разного возраста и социального статуса. Четвертая фигура обособляется от первых трех, т. к. расположена несколько выше них и нанесена с использованием иной техники.
Стиль антропоморфных фигур на плите из могилы 1 в целом типичен для многих памятников наскального искусства тагарской археологической культуры Минусинской котловины. Аналоги ему широко представлены прежде всего на плитах оград тагарских курганов, но также и на скалах. Особенно показательны петроглифы на плите № 7 из Большого Салбыкского кургана. Они находились под насыпью внутри ограды, а потому не могли быть выбиты позднее момента сооружения самого кургана [Марсадолов, 2010, рис. 43]. У фигур людей с салбыкской плиты схожим образом показаны плечи и руки, порой обозначены пальцы, у одной фигуры изображен контур объемного туловища. Наиболее поздние значения калиброванных радиоуглеродных определений по остаткам дерева датируют этот курган V в. до н. э. [Там же, с. 37].
У изображений из кургана 4 могильника Абакан-24 имеются и относительно специфические черты, проявляющиеся в трактовке фаллоса у двух фигур и наличии ушей у одной из них. При этом, несмотря на некоторые различия между фигурами одной плиты, нет сомнений, что они носят не хронологический характер, а обусловлены содержательной стороной рисунков. Эти различия в рамках одной композиции отражают замысел их создателя, выбиравшего те или иные элементы для каждой фигуры из известного ему набора изобразительных приемов.
С учетом ограбления могилы и отмеченных выше особенностей расположения и мощности известковистых отложений на плите перекрытия можно полагать, что первоначально рисунки находились на верхней стороне плиты, но в процессе ограбления плита была перевернута. Учитывая стиль рисунков и цвет выбивки, нет сомнений, что их нанесение предшествовало моменту ограбления, завершившемуся переворачиванием плиты перекрытия. Вероятнее всего, появление петроглифов в погребальном контексте связано с моментом сооружения могилы. Это означает, что верхняя дата всех рисунков на плите определяется возрастом кургана. Исходя из аргументированной выше датировки, она не может быть моложе начала сарагашенского этапа тагарской культуры. Этот факт представляется весьма важным для уточнения времени появления ряда стилистических признаков антропоморфных изображений в наскальном искусстве тагарской культуры, таких, например, как показ объемного туловища, ушей и растопыренных пальцев рук.
Относительно обстоятельств попадания плиты с рисунками на перекрытие могилы 1 можно высказать две гипотезы. Для первой из них существенно, что первоначальная форма плиты, расположение рисунков в ее верхней части, их тематика напоминают плиты с петроглифами в оградах многих курганов тагарской культуры. С учетом этого можно допустить, что до попадания в могилу 1 эта плита могла быть частью ограды другого тагарского захоронения, где на ней и были выбиты рисунки, а затем плита была переиспользована как строительный материал. Однако с учетом всего контекста находки возможна и другая гипотеза: рисунки были выбиты в ходе проведения погребально поминальных обрядов, непосредственно связанных с захоронением в могиле 1. В пользу второй гипотезы – хорошая сохранность выбивки, отсутствие выветренности, указывающие на отсутствие значительного разрыва во времени между созданием рисунков и использованием плиты в качестве перекрытия могилы. Также обращает на себя внимание совпадение числа фигур первой группы с количеством погребенных в могиле 1. Однако могут ли они изображать самих погребенных, неясно, т. к. половая принадлежность подростков осталась неустановленной. Во втором случае нанесение антропоморфных фигур на плиту перекрытия или плиту, которая затем была использована в качестве перекрытия могилы, можно рассматривать как некоторое отклонение от основной тагарской традиции нанесения аналогичных по тематике рисунков на плитах оград курганов. Прагматика нанесения тагарцами таких рисунков на плитах погребальных конструкций требует дальнейшего исследования. Пока имеющиеся материалы позволяют лишь предполагать, что антропоморфные рисунки на плитах тагарских курганов изображают тех или иных умерших родственников, которых вспоминали во время совершения погребально-поминальных обрядов.
Заключение
В результате аварийно-спасательных работ на объекте культурного наследия Абакан-24 была получена важная историческая информация о погребально-поминальных обрядах тагарской культуры. В ходе исследования кургана 4 подробно зафиксированы данные о его наземных и внутриямных погребальных конструкциях. Это позволило произвести реконструкцию деталей сооружения погребального комплекса. Кроме информации о конструктивных особенностях кургана, в ходе раскопок получена коллекция бронзовых, каменных и керамических изделий, информация о возрасте и количестве погребенных. Признаки погребального обряда и инвентаря, сочетающие особенности подгорновского и сарагашенского типов, позволяют датировать курган временем около VI–V вв. до н. э. Важной находкой являются петроглифы на плите перекрытия могилы 1. Выбитые на ней антропоморфные фигуры по количеству соотносятся с количеством людей, погребенных в самой могиле. Данные изображения могли быть созданы в ходе погребально-поминальных обрядов родственниками захороненных в могиле 1. Контекст находки позволяет датировать время существования ряда стилистических признаков антропоморфных изображений тагарской культуры.
Литература
Адрианов А. В. Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное летом 1883 г. по поручению Императорского Русского Географического общества и его Зап.-Сибирского отдела членом-сотрудником А. Адриановым (предварительный отчет). – Омск: Тип. Окруж. штаба, 1888. – 168 с.
Вадецкая Э. Б. Таштыкская эпоха в древней истории Сибири. – СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1999. – 440 с.
Завитухина М. П. Раскопки тагарских курганов на Енисее // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам работы Государственного Эрмитажа за 1967 г. – Л.: ГЭ, 1968. – С. 14–16.
Завитухина М. П., Грязнов М. П., Пшеницына М. Н. Сарагашенский этап // Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее. – Новосибирск: Наука, 1979. – С. 54–69.
Кызласов Л. Р. Древнехакасская культура чаа-тас VI–IX вв. // Степи Евразии в эпоху Средневековья. – М.: Наука, 1981. – С. 46–52.
Липский А. Н. Погребения тагарских воинов на р. Бидже // СА. – 1966. – № 2. – С. 312–317.
Марсадолов Л. С. Большой Салбыкский курган в Хакасии. – Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2010. – 128 с.
Поляков А. В., Святко С. В. Радиоуглеродное датирование археологических памятников неолита – начала железного века Среднего Енисея: обзор результатов и новые данные // Теория и практика археологических исследований. – 2009. – Вып. 5. – C. 20–56.
PETROGLYPHS OF THE TAGAR CULTURE IN THE FUNERAL CONTEXT OF THE BURIAL ABAKAN-24
E. N. Dankin, Yu. N. Esin, A. I. Poselyanin, V. V. Tarakanov
The article introduces the results of the study of kurgan 4 of the burial Abakan-24, contained 4 graves built in one line. Evidence of the burial rite and equipment indicate a combination of tradition of Podgornovo and Saragash stages of the Tagar culture and allow it to be dated as the transitional time. Possible dating is about 6-5 centuries BC. The most important finding is the petroglyphs found on the covering slab of the burial 1. The anthropomorphic figures carved on it correspond to the number and the age of people buried in the grave itself. The hypothesis is proposed that these images were created during funeral and memorial ceremonies by relatives of those buried in the grave 1. The context of this finding allows us to date the existence of a number of stylistic features of anthropomorphic images of the Tagar culture on rocks and tombstones.
Памятник наскального искусства в долине реки Торгалыг – Гора Кара-Туруг (Овюрский район Республики Тыва)
ПАМЯТНИК НАСКАЛЬНОГО ИСКУССТВА В ДОЛИНЕ РЕКИ ТОРГАЛЫГ – ГОРА КАРА-ТУРУГ (ОВЮРСКИЙ РАЙОН РЕСПУБЛИКИ ТЫВА)
М. Е. Килуновская, А. В. Семенов, Л. Д. Чадамба
Статья вводит в научный оборот результаты исследований петроглифов на горе Кара-Туруг в долине р. Торгалыг Овюрского района Республики Тыва. В ходе многолетних исследований на памятнике открыто большое количество ранее неизвестных изображений, относящихся к различным этапам эпохи бронзы, раннего железа, Средневековья. Разработана периодизация всего массива петроглифов. Подробно описаны наиболее информативные изображения и композиции каждой из эпох, техника их нанесения. Представлены статистические данные по всему набору образов памятника.
История изучения памятников наскального искусства Овюрского района.
Овюрский район (тув. кожуун) расположен в юго-западной части Тувы и граничит на западе с Монгун-Тайгинским, на севере – с Барун-Хемчикским и Дзун-Хемчикским, на востоке – с ТесХемским районом, а на юге – с Монголией. С севера он огражден отрогами Западного ТаннуОла. Большую часть территории района занимает Убсу-Нурская котловина. Природный Убсу-Нурский заповедник является достопримечательностью не только Овюра, но и всей Тувы и входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
На левом берегу р. Торгалыг находится гора Дус-Даг, у юго-восточной окраины которой издревле добывается соль. Это единственная соляная гора в Туве. Вероятно, она имела большое сакральное значение, т. к. концентрация археологических памятников близ данной горы очень высока [Килуновская, 2011, с. 860].
На территории Овюрского кожууна зафиксированы наиболее ранние памятники Тувы. У пос. Торгалыг были найдены архаические каменные орудия типа ручного рубила, которые по археологической периодизации относятся к ашельскому времени – 400–100 тыс. лет назад.
Исследование памятников наскального искусства, расположенных на территории Овюрского района, было начато в середине 50-х гг. XX в. ленинградским археологом А. Д. Грачом. Им было изучено 21 местонахождение с петроглифами по долинам рек Улаатай, Хорумнуг-Ой и Мугур близ с. Хандагайты, и они получили название Овюр I–XXI. Результаты этих исследований опубликованы [Грач, 1957; 1958; 1998, с. 10–13]. Однако местонахождения с петроглифами в долине р. Торгалыг оставались неизвестными вплоть до начала XXI в.
Начиная с 2007 г. (2007–2010 гг., 2015–2018 гг.) петроглифический отряд Тувинской археологической экспедиции ИИМК РАН (г. Санкт-Петербург) начал проводить мониторинг состояния памятников наскального искусства, изученных в 50-е гг. XX в. А. Д. Грачом, а также поиск новых местонахождений [Килуновская, 2018, с. 35–34].
Мониторинг показал, что многие петроглифы, зафиксированные ранее А. Д. Грачом, потеряны в результате действия естественных факторов (корковые разрушения, образование трещин, расслоение скал, обрастание лишайниками и мхом), а также от антропогенного воздействия. Плиты с рисунками использовались для строительных работ жителями пос. Хандагайты [Килуновская, 2012, с. 152–159].
Помимо обследования местонахождений наскальных рисунков, которые были открыты и опубликованы А. Д. Грачом, экспедицией выявлены новые памятники: Кара-Туруг 1, Мортук 1, 2, Куу-Даг 1–8 возле пос. Торгалыг (рис. 1, 2), Кадын-Халыыр и Адарган возле пос. Саглы и новые рисунки у пос. Хандагайты – Мугур I–V, Кызыл-Тейлер [Килуновская, 2012, с. 152–164; Килуновская, Чадамба, 2017, с. 459–460].
Особое внимание в исследованиях было уделено работам в долине р. Торгалыг, близ пос. Дус-Даг, где в течение 8 лет изучалось крупное местонахождение наскальных рисунков Кара-Туруг, содержащее несколько сотен древних изображений. Представленные на нем рисунки в основном относятся к эпохе бронзы и скифскому времени. О существовании этого памятника нам сообщила учитель истории школы с. Дус-Даг Буянмаа Тумат. Она показала их нам в 2009 г. Тогда мы осмотрели местонахождение и пришли к выводу о несомненной значимости этого памятника и необходимости его досконального изучения [Килуновская, 2011, с. 345–346]. Данная статья посвящена публикации основных результатов проведенных работ и периодизации изученных на памятнике изображений.
Методика проведения археологических работ.
Петроглифы Кара-Туруг выбиты на камнях не очень глубоко, поэтому их копирование на микалентную бумагу было затруднено. Многие рисунки покрыты лишайником. В связи с этим археологические работы на памятнике проводились современными методами фиксации с использованием ортофотографии, фотограмметрии, аэрофотоснимков. При работе с наскальными рисунками также создавались 3D-модели, на основе которых строились ортогональные изображения в высоком разрешении. Получившиеся фотографии обрабатывались в программе AdobePhotoshop. В результате было обнаружено много новых изображений и уточнены детали, не замеченные ранее.
Описание памятника Кара-Туруг 1.
Гора Кара-Туруг находится на правом берегу р. Торгалыг, в 6 км от поселка Дус-Даг (рис. 1–4). Гора примечательна высоким скальным обрывом, обращенным на долину Торгалыга. Плоскости с рисунками расположены на Ю-ЮЗ склоне и на вершине горы, отдельные рисунки – на западном склоне. С западной стороны горы расположена седловина, отделяющая Кара-Туруг от соседней горы Куу-Даг, где тоже много петроглифов. В седловине, у подножия горы с южной и северной сторон, а также на уступах, где расположены выходы скал, было обнаружено множество отщепов мелкозернистой окремненной породы со следами ретуширования и использования. Поблизости от горы сосредоточены курганы и другие погребальные и ритуальные комплексы могильника Кара-Туруг 2. Хронологически они распределяются от эпохи ранней бронзы до Средневековья. Здесь раскопаны объекты эпохи ранней бронзы – чемурчекской культуры, средней бронзы – мунх-хайрханской культуры, раннескифского времени – ритуальные выкладки и оленные камни [Килуновская, 2018, с. 39–40].
В ходе исследований на горе Кара-Туруг было выявлено 183 плоскости с изображениями, условно разделяемые нами на 20 групп (рис. 5). На плоскостях встречаются как одиночные фигуры, так и большие композиции. Выходы скал с пригодными для нанесения петроглифов поверхностями идут уступами по южному склону сверху до самого подножия. Они в значительной степени подверглись эрозии и разрушаются, образуя множество отколовшихся плит. Часть блоков с рисунками находятся на останцах в шатком равновесии либо уже смещены со своих мест. Плоскости испещрены трещинами. Очевидно, что многие изображения были безвозвратно утрачены.
Создателями петроглифов на Кара-Туруге применялись техники выбивки, прошлифовки и гравировки. Наибольшая концентрация изображений зафиксирована в группе 1-1. Это слегка наклонный скальный фриз длиной около 15 м и высотой до 2 м (рис. 6–9). Здесь сосредоточено около 140 разновременных изображений – 7 фигур быков, две колесницы, 2 «жилища» с человеческими фигурами внутри, 13 фигур оленей, 22 лошади, 24 человеческих фигуры, 36 фигур козлов. Как и на всех плоскостях, часть выбивок группы 1-1 представляют собой незаконченные фигуры, углубления неправильной формы либо неясные знаки. По-видимому, это основная плоскость на памятнике. Она сложена из красно-коричневого песчаника с темным загаром и разделена трещинами на блоки. Выбивка мелкая, плотная, видны следы подновления. Вначале сверху (в западной части) выбиты две геометрические фигуры (13 х 15 и 13 х 16 см), напоминающие изображения на Мугур-Сарголе в Саянском каньоне Енисея (рис. 8, 4; рис. 9, 1). Однако в отличие от мугур-саргольских каратуругские геометрические фигуры заполнены антропоморфными изображениями, которые выполнены в довольно реалистичной манере, когда можно отличить женские образы от мужских. Учитывая нахождение людей внутри геометрических фигур, нами они интерпретированы как жилища. Остальные антропоморфные фигуры на памятнике показаны в основном схематично. Они участвуют в батальных и охотничьих сценах. Отдельная крупная фалломорфная фигура с большой головой и раскинутыми в стороны руками и увеличенными ладонями находится в верхней части скалы вместе с колесницей (рис. 8, 2; рис. 9, 3). Колесница двусоставная: сначала была изображена та, у которой показан кузов с двумя колесами без спиц и пара упряжных лошадей, затем к ней была пририсована еще одна (колеса с четырьмя спицами, без кузова) (рис. 8, 2; рис. 9, 2). На плоскости представлены интересные жанровые сцены с участием человеческих фигур – это уже описанные «жилища», к которым подходят люди, лошади и другие животные, фигуры мужчины, женщины и ребенка в окружении животных (рис. 8, 5; рис. 9, 4), сцены охоты (рис. 8, 6, 7; рис. 9, 6, 9), сцена поединка, в которой два лучника стреляют друг в друга (их луки соединены одной линией), а под ними кабан (приз или причина поединка) (рис. 8, 3; рис. 9, 8), сцена с повозкой, быками и антропоморфной фигурой (рис. 8, 1; рис. 9, 5). Создается впечатление, что на плоскости представлены какие-то взаимосвязанные сцены, которые могут сложиться в единый мифоэпический сюжет [Килуновская, Семенов, 2018, с. 262–267]. Изображения «жилищ», колесниц и человека с большой головой и раскинутыми в стороны руками, расположенные в верхней части фриза, как и характерные фигуры быков, на наш взгляд, появились относительно синхронно и относятся к эпохе бронзы. К эпохе поздней бронзы можно отнести и схематичные изображения оленей с ветвистыми рогами, и линейные фигуры козлов, а также изображения колесниц. Выделяется также пласт рисунков, выполненных в скифском стиле, – это фигуры оленей и лошадей, всадника на лошади (рис. 8, 8, 9; рис. 9, 7).
К наиболее древнему пласту изображений на горе Кара-Туруг можно отнести петроглифы из группы 16, расположенной возле вершины. Они нанесены на горизонтальных, обращенных к небу торцах скального массива, плоскости покрыты темным налетом. Сами выбивки не подновлялись и покрыты практически таким же темным «загаром», как и окружающие скалы. Всего здесь обнаружено 11 фигур баранов: одиночные (пл. 16-14, 16-20-2 и 16-21), 2 на плоскости 16-10 и 6 на плоскости 16-20 (рис. 10, 1 и 2). Фигуры баранов выбиты неглубоко, аккуратной точечной выбивкой, поверхность скалы перед выбивкой, вероятно, дополнительно прошлифовывалась. Головы, шеи и передние части туловищ заполнены сплошной выбивкой, в то время как остальная часть туловища передана контуром. Животные изображены в профиль, стоящими либо в прыжке. Шеи у них – удлиненные, головы небольшие и переданы реалистично, рога массивные, но в отличие от поздних изображений архаров не гипертрофированы. Туловища баранов изображены грузными, имеют форму трапеции, ноги проработаны плохо либо не переданы совсем, наряду с целыми фигурами есть изображения только головы с передней частью корпуса. Стилистически похожими на изображения бараньих голов можно считать выбивки на плоскостях 16-9 (голова оленя) (рис. 11, 5) и 16-11 (сцена охоты) (рис. 11, 4). Некоторые изображения в похожем стиле нанесены отдельными точками без сплошной пробивки: быки на плоскостях 8-13 и 16-15 и баран на плоскости 16-14 (рис. 11, 1–3). Стиль передачи этих фигур не характерен для писаниц Центральной Тувы, однако находит ближайшие аналогии в Эрзинском районе Южной Тувы, на останце Ямалыг, где под скальным навесом сохранились крашеные рисунки [Килуновская, Семенов, 2011, c. 135–144] ( рис. 12). Эти петроглифы имеют аналоги в минусинском стиле, выделенном для наскальных изображений Южной Сибири как самый ранний, возможно, относящийся к эпохе неолита, но скорее к энеолиту [Советова, Миклашевич, 1999, с. 53–54; Зоткина, Миклашевич, 2016, с. 41]. Особенно им близки изображения баранов на писанице Оглахты [Миклашевич, 2015, рис. 2–5]. Изображения быков в подобном стиле были нами выделены для памятника Саамчыр и отнесены к афанасьевской культуре [Килуновская, 2008, с. 124–133].
К следующему периоду можно отнести изображения быков, повозок, колесниц, жилищ и антропоморфных персонажей, традиционно датируемых эпохой бронзы. Они сосредоточены в основном на плоскости 1-1. Отдельные фигуры быков изображены на плоскостях 5-6-1, 9-5, 12-1, 12-4-1, 12-5-6 (рис. 14). Их можно разделить на два «типа»: 1) с массивными, реалистично переданными телами и небольшими, направленными вперед либо петлевидными рогами (выбивка в этом случае, как правило, очень тонкая и тщательная); 2) схематичные фигуры с «поджарыми» прямоугольными телами и гипертрофированно крупными петлевидными рогами, выполненные грубее.
Еще один пласт изображений, условно связываемый с эпохой поздней бронзы, маркируется появлением изображений колесниц, колес со спицами (пл. 1-1, 4-2, 12-4-3, 14-5, 17-22, 17-28) (рис. 15, 16) и многочисленных фигур лошадей (пл. 1-1, 5-1, 18-1, 17-22) (рис. 17, 18). К этому же времени, вероятно, следует относить часть антропоморфных фигур, изображения оленей и козлов в «процессиях» или «шествиях» вдоль линий – «дорог». Фигуры лошадей выбиты довольно глубоко и тонко, очень много небольших фигур 5–10 см в длину. Лошади показаны поджарыми, вытянутыми, зачастую их схематичные фигуры можно принять за собак или волков. Как правило, изображения этого времени образуют сцены с участием множества фигур – животных и людей.
Особенно интересны композиции на плоскости 17-22 – к мужской фигуре с луком и женской в длинном платье и с длинными косами движется колесница, запряженная парой лошадей (рис. 16). Их окружают 10 лошадей. На плоскости 5-1 (к сожалению, верхняя часть отбита) около 70 фигур лошадей, козлов и лучников, которые расположены в несколько ярусов, разделенных трещинами (рис. 17). Не все изображения выполнены в одинаковой манере, некоторые сделаны довольно грубо и крупными точками (по-видимому, наносились значительно позднее). Но в основном это очень четкие фигуры, сделанные плотной выбивкой с разметкой контура в достаточно реалистичной манере. Изображения лучников дополнены гравированными линиями, которыми также показаны стрелы вокруг спин копытных. На плоскости 18-1 сосредоточено 37 фигур: это ряды лошадей, которые выполнены в одной манере – опущенная вниз морда, два уха, длинный хвост, прогнутая спина, отвисший дугообразно живот, расставленные ноги; сверху и слева две фигуры быков с кольцевидными рогами; внизу по линии идут две фигуры оленей с древовидными рогами (рис. 18). Все эти признаки характерны для петроглифов эпохи бронзы Тувы [Kilunovskaya, 2017, p. 23–38]. Фигуры оленей перекликаются по манере исполнения с представленными на плоскости 5-10 (рис. 18, 2). Подобную манеру мы определили как чыргакский стиль.
Скифское время представлено на горе Кара Туруг фигурами оленей (пл. 1-1, 3-1, 6-3, 7-1, 7-3, 15-3, 15-4-1, 17-4, 17-9, 17-14, 17-16) (рис. 19–22), козлов (пл. 4-2, 11-5, 15-2, 17-29) (рис. 23) и лошадей (рис. 22, 6) в скифо-сибирском зверином стиле. К этому времени можно отнести сцены охоты (пл. 1-1, 7-4, 8-1, 17-1) (рис. 24) и преследования (пл. 5-2) (рис. 24, 5), изображение всадника на плоскости 5-9 (рис. 25).
Среди петроглифов Кара-Туруг 1 представлены фигуры оленей в монголо-забайкальском стиле. В основном они расположены на вершине горы, рядом с оваа ( рис. 21). Фигуры животных достаточно каноничны – длинное туловище, укороченные ноги, удлиненная морда и большой рог с S-видными отростками, вытянутый вдоль спины. Их размеры – 25 х 15 см. Исключением является олень на вертикальной плоскости 7-1, обращенной на ЮВ (рис. 20). Фигура животного направлена вверх под углом и имеет размеры 65 х 40 см.
Другая серия фигур оленей, а также лошадей и козлов выполнена в саяно-алтайском стиле. Для них характерны плавные контуры фигур, длинный рог вдоль тела, горб на спине, ноги показаны подогнутыми и вытянутыми (рис. 22). Очень важен тот факт, что фигура оленя обычно на плоскости одиночная (редко в паре с оленухой). В более позднее время к ней добавлялись другие петроглифы, но изначально она была доминирующей.
Однако на плоскости 6-3 четкой выбивкой с проработкой внешнего контура в манере, характерной для скифского звериного стиля, нанесены три фигуры оленей (рис. 19). У них запрокинутые на спину рога с серповидными отростками, треугольное ухо, реалистично изображенное туловище, ноги с проработанными копытами. Под ними четыре менее четкие фигуры козлов и фигура человека в кафтане и широкополой шляпе с острым верхом, с луком и колчаном на поясе.
На памятнике фигуры козлов являются доминирующими. Они выполнены в разных манерах. Для скифского периода характерна плавность внешнего контура фигуры, выделенное бедро, присогнутые ноги с копытами, высоко поднятый рог (рис. 23). Есть как одиночные фигуры, так и включенные в многофигурные композиции.
На некоторых плоскостях изображены сцены охоты, состоящие из лучника/всадника, копытного животного и собаки в окружении других животных, а также сцены преследования копытных хищниками – волками/собаками. Среди них есть изображения, которые можно отнести к раннескифскому времени (рис. 24). Они отличаются четким контуром, плотной выбивкой и определенной канонизацией: изящные, «поджарые» тела животных, вытянутые шеи и устремленные вперед морды, запрокинутые на спину рога у копытных, удлиненные уши у лошадей. Самой яркой из них является сцена на плоскости 5-9, где глубокой и очень плотной выбивкой с проработкой внешнего контура изображены две фигуры: вверху олень с ветвистым рогом, под ним фигура всадника с горитом за спиной и треугольным головным убором (рис. 25).
Помимо зооморфных и человекоподобных персонажей, определенный пласт изображений составляют знаки, среди которых наиболее характерен знак в виде раздвоенного копыта, представленный как «дополнение» многофигурных композиций на плоскостях 12-1, 12-4, 12-4-3, 17-28 (рис. 26).
Интересной особенностью писаницы КараТуруг является совмещение выбитых изображений с гравировками. Гравировки представляют собой глубоко процарапанные ровные линии, сделанные, вероятно, железным ножом, некоторые из них выглядят свежими, другие покрыты темным налетом, как и неподновленная выбивка. Так, на плоскости 5-1 выбитое изображение человека дополнено выгравированной тетивой лука, оружием на поясе, «волосами» (рис. 17). Здесь же гравировкой показаны стрелы, «вонзившиеся» в выбитую фигуру козла. Еще три лучника изображены исключительно гравировкой. Похожая сцена охоты имеется и на плоскости 8-15, где соседствуют выбитый и выгравированный лучники, а вокруг много хаотичных гравированных линий и выбитые фигуры животных (рис. 27). Изображение лучника на плоскости 16-1 также совмещает выбивку с гравировкой (рис. 28, 1). На плоскостях 11-4, 16-14, 16-16, 17-12 и 17-21 гравированные линии нанесены во множестве и хаотично, они иногда складываются в нечто вроде решетки или сети, образуют «знаки», но довольно невнятные (рис. 28). Более интересна плоскость 7-5, где в решетке из гравированных линий находятся знаки наподобие мандалы или монгольских «узлов счастья» (рис. 29).
Другая плоскость с гравировками – 17-20 – расположена прямо у вершины горы, рядом с ритуальным сооружением – оваа (рис. 30). Здесь на небольшой поверхности (не более 30 см в высоту) изображены два всадника, преследующие горных козлов. Изображение нанесено четкими гравированными линиями, покрыто темным загаром (как и сама скала) и практически незаметно, учитывая, что фигуры совсем небольшие. Верхний всадник ведет второго коня на поводу, на голове показаны длинные волосы, вероятно, косы или украшение шлема, одежда длиннополая, торс и руки покрыты решеткой, изображающей, видимо, ламеллярный панцирь. Всадник ниже стреляет на скаку из лука (конь показан в длинном прыжке). Как и у первого, у него короткий сложный лук, панцирь, на голове такие же «косы». Перед всадниками четыре слабо проработанные фигуры козлов, два из которых «идут» навстречу всадникам, а два ниже «убегают» от лучника и показаны в прыжке. Плоскость расколота, и в ее левой части сохранился еще один выгравированный лук и, видимо, ухо коня, т. е. изображение еще одного всадника утрачено. Интересно, что поверх сцены в правой части камня тонкими гравированными штрихами нанесены изображения двух сложных луков со стрелами. По стилю этот рисунок можно датировать эпохой Средневековья, тюркским или кыргызским временем.
Заключение
Гора Кара-Туруг издревле являлась особо почитаемым местом для местных жителей. Об этом свидетельствует тот факт, что на относительно небольшой горе зафиксировано 183 плоскости, на которых нанесено 1302 изображения. Из них 408 изображений – незаконченные фигуры и неясные выбивки, а 894 поддаются интерпретации (рис. 31): 396 фигур козлов, 215 фигур лошадей, 86 фигур оленей, 71 антропоморфное изображение (включая человека на колеснице и несколько всадников), 43 различных знака. Среди знаков можно выделить круглые углубления, линии, тамги и «копыта». Под вопросом интерпретация знака в виде «треножника» (иногда «ног» больше), встречающегося, например, в центре композиции на плоскости 1-1 (другие на плоскости 4-7, 4-2, 13-4, 14-5 и др.). Особую группу образуют 28 фигур быков. Несколько меньше выявлено хищников (волков и собак) – 15 (сюда первоначально относили многие из петроглифов, которые после изучения прорисовок были определены как фигуры лошадей). Еще меньше – 11 – представлено изображений колесниц, повозок, колес со спицами, в основном образующих пары (особенно интересна повозка в верхней средней части плоскости 1-1, как будто составленная из двух колесниц, причем в изображении «прицепа» использована отличная от самой колесницы техника выбивки). Столько же выделено фигур баранов на горизонтальных плоскостях 16-й группы. В количестве 6 изображений представлены различные прямоугольные фигуры, возможно, жилища (строго говоря, только два из них – с плоскости 1-1 –можно уверенно определить как жилища). Идентифицировано 2 фигуры кабанов: один – совсем небольшой, присутствует в «сцене перестрелки» в нижней правой части плоскости 1-1; другой – частично утраченная фигура, выполненная глубоко выбитым контуром на плоскости 17-18. Исследование памятника продолжается. В дальнейшем планируется его монографическая публикация.
Литература
Грач А. Д. Петроглифы Тувы I (проблемы датировки и интерпретации, этнографические традиции) // СМАЭ. – 1957. – Вып. XVII. – С. 385–460.
Грач А. Д. П етроглифы Т увы I I ( публикация комплексов, обнаруженных в 1955 г.) // СМАЭ. – 1958. – Вып. XVIII. – С. 339–384.
Грач А. Д. Памятники скифского времени на границе котловины больших озер. Саглынская долина // Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. – СПб.: Культ-информ-пресс, 1998. – С. 10–13.
Зоткина Л. В., Миклашевич Е. А. Трасологический анализ петроглифов минусинского стиля на памятнике Оглахты (Хакасия) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. – 2016. – Т. 15, № 5: Археология и этнография. – C. 31–43.
Килуновская М. Е. Быки Саамчыра // Тропою тысячелетий. К юбилею М. А. Дэвлет. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. – С. 124–133.
Килуновская М. Е. Новые петроглифы на южном склоне Танну-Ола в Туве // Археология Южной Сибири. – Вып. 25. – Кемерово: РИО КемГУ, 2011. – С. 86–91.
Килуновская М. Е. Мониторинг археологических памятников Республики Тыва // Археологические памятники России: охрана и мониторинг. Группа археологического мониторинга ИИМК РАН (2001–2010). – СПб.: Инфо Ол, 2012. – С. 102–176.
Килуновская М. Е. Археологические памятники на границе Тувы и Монголии (проблемы культурной принадлежности и хронологии) // Научное обозрение Саяно-Алтая. – 2018. – № 1(21). – С. 35–54.
Килуновская М. Е., Семенов Вл. А. Древнее святилище Я маалыг / / Природа заповедника « Убсунурская котловина». Вып. 2. – Красноярск: Дарма-печать, 2011. – С. 135–144.
Килуновская М. Е., Семенов А. В. Образы и композиции на скалах Овюра, Тува // Современные решения актуальных проблем евразийской археологии. Вып. 2. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2018. – С. 262–267.
Килуновская М. Е., Чадамба, Л. Д. Памятники наскального искусства на границе России и Монголии (Убсунурская котловина) // V (XXI) Всероссийский археологический съезд. Сборник научных трудов. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2017. – С. 459–460.
Миклашевич Е. А. Древнейшие наскальные изображения Минусинской котловины: проблемы и перспективы исследования // Ученые записки музея-заповедника «Томская писаница». – 2015. – № 2. – С. 66–78.
Советова О. С., Миклашевич Е. А. Хронологические и стилистические особенности среднеенисейских петроглифов (по итогам работы петроглифической экспедиции КемГУ) // Археология, этнография и музейное дело. – Кемерово: КемГУ, 1999. – С. 47–74.
Kilunovskaya M. P etroglyphs o f T uva / / О рос, Монгол, Хятадын хил зулгаа бүс нутгийн эртний нийгмүүдийн соелын хувьсал ба харилцан нөлөөлөл: Төв Ази ба Умард Хятадын хадны зураг. Эрдэм шинжилгээний хурлын эмхэтгэл. – Улаанбаатар: Адмон Принт, 2017. – С. 23–38.
ROCK ART SITE IN THE TORGALYG RIVER VALLEY – THE KARA-TURUG MOUNTAIN (OVYUR DISTRICT OF THE REPUBLIC OF TYVA)
M. E. Kilunovskaya, A. V. Semenov, L. D. Chadamba
The article introduces the results of research carried out at the Kara-Turug mountain in the Torgalyg river valley in Ovyur district of the Republic of Tuva. The results of long-term studies in the area of the Kara-Turug site led to the discovery of numerous previously unknown images relating to the Bronze Age, the Scythian epoch and Middle Ages. The periodization for all array of petroglyphs was elaborated. The most informative images and compositions for each epoch, the technique of their applying are described in detail. Statistical data on the whole set of images of the site is presented.
