К проблеме выделения сложных слов в Удэгейском языке

Статья посвящена проблеме выделения сложных слов и их анализу на материале удэгейского языка, относящегося к семье тунгусо-маньчжурских языков. Новизна ее определяется тем, что данный словообразовательный феномен в удэгейском языке практически не изучен. В работе анализируются основные модели образования сложных слов и некоторые варианты этих моделей. К числу сложных слов относятся, в частности: агба нихини ‘казенные люди (полицейские; те, кто служит или идет в армию; чиновники)’, атахи оди- лини ‘паутина’, сумуги ку’аини ‘тетерев’, Гаинтвй ацани ‘созвездие Северная корона’ (букв, ночлег людоедов), г’аи золони ‘каменный уголь’, каб’ау миауса ‘двустволка’, агалаи ни ‘обманщик’, адигама ситэ ‘дочь’, амума на ‘перегной’ и др. Ведущая роль при их выделении принадлежит семантическому критерию, при котором важнейшей является несводимость значения целого к значениям его составляющих. В удэгейском языке наиболее распространено словообразование по типу притяжательной конструкции и по типу «прилагательное + существительное» с их основными вариантами.

Статья посвящена проблеме выделения сложных слов и их анализу на материале удэгейского языка, относящегося к семье тунгусо-маньчжурских языков. Новизна труда определяется тем, что данный словообразовательный феномен в удэгейском языке практически не изучен.

По мнению исследователей удэгейского языка И. Николаевой и М. Тольской, «исторически удэгейский язык был богат именными деривативными клише, но немногие из них продуктивны в современном языке. Все деривационные суффиксы присоединяются непосредственно к основе. Некоторые из них имеют параллели среди глагольных или адъективных словоизменительных суффиксов. Словосложение как средство именного словообразования отсутствует»

11, с. 149]. Там же перечисляются некоторые, с их точки зрения, лексикализованные комбинации типа «прилагательное + существительное»: c’cdigi sid’ai ‘песец’ (белая лиса), kiiti mafa ‘тигр’ (тигр старик) и отмечается, что «степень их лек- сикализации трудно оценить» |1. с. 149]. При образовании прилагательных, однако, способы составления слов (основ), а также слова со вспомогательными связками Ы- ‘быть’ и о- ‘делаться, становиться, являться’ используются [1, с. 171, 178, 198-199].

В грамматике орочского языка (последний наиболее близок генетически к удэгейскому языку) совсем не рассматриваются слова такого типа, их принято считать свободными словосочетаниями. Анализируется только суффиксальное словообразование и конверсия [2]. В трудах по эвенкийскому языку акцент делается также только на суффиксальной деривации [3, с. 469680], хотя несколько сложных слов все же упоминается, например, аггСва этэе~чимтС лесник’ [3, с. 467]. Однако этот способ не выделяется как один из регулярных способов словообразования.

В «Грамматике орокского языка» Л. В. Озолини, где словообразованию уделено много внимания, также не используется термин «сложное слово», но достаточно подробно описывается данный тип слов — точнее, конкретные способы их образования и подвиды: словосложение, удвоение (редупликация), слова со вспомогательными десемантизированными элементами би- ‘быть’ или о- ‘становиться, делать(ся)’ и некоторые другие [4, с. 25-26, 37, 41, 50, 60, 75-76].

В. А. Аврорин, исследуя нанайский язык, выделял несколько способов словообразования производных. Основным способом он считал словообразовательную аффиксацию, также выделял такие, как: «4. Способ удвоения основ: мэнэ ‘сам’, ‘свой , мэнэ-мэнэ ‘каждый сам по себе’, ‘каждый свое’; дарил ‘ряд’, дарин-дарин «рядом, плечо к плечу’, дюэр ‘два’, дюэр-дюэр ‘по два’; 5. Способ сложения основ: хэсэ ‘слово’ + анго- — глагольная основа ‘делать, создавать’ = хисанго— глагольная основа ‘говорить’; туй ‘так’ + тара ‘сделав’ = тотара ‘затем, после этого’; туй ‘так’ + пиши ‘делая’ = тотами ‘поэтому’; 6. … малопродуктивный способ соединения двух антонимов: эуси- таоси ‘сюда-туда’, эвэнки-таоси ‘отсюда туда’, ‘в дальнейшем, в будущем’; … 9. Способ образования устойчивых словосочетаний: дуэнтэ(еэ) пулсиури ‘охотиться’ (доел, ‘по тайге ходить’); хода пулсиури ‘вести разъездную торговлю’ (доел, ‘торговля ходить’); чаоха сориори ‘воевать’ (доел, ‘войско сражаться’)» [5, с. 80-81]. Автор отмечает, что перечисленные способы выражения производных значений не являются равноценными [5, с. 81].

В. А. Аврорин в своем труде «Грамматика маньчжурского письменного языка» подробно описывает способы словообразования, среди которых, кроме аффиксации, выделяются: 1. Способ удвоения (редупликации) слов. Употребляется в целях словообразования, придавая дополнительные оттенки значения обобщенной множественности (собирательности), иногда раздельности и последовательности, а также повышения степени признака, например, пиру ‘рота’ > лиру миру дэ ‘во всех ротах’, сабдан ‘капля’ > сабдан сабдаи ‘капля за каплей’, горо ‘далеко, давно’ > горо горо эрин ‘очень давние времена’; 2. Способ спаривания слов. Тонкое различие состоит прежде всего в том, что удвоение передает чаще всего простую совокупность однородных предметов или признаков, а спаривание — совокупность, допускающую некоторое разнообразие, т. е. однородность, предполагающую дальнейшее расчленение по каким-то второстепенным признакам. Парные слова бывают трех видов: а) антонимические, представляющие собой сочетание двух антонимов или же просто двух слов с совершенно разными значениями: эуун нон ‘сестры’ (старшая сестра + младшая сестра), улха морин ‘домашний скот’ (домашнее животное+лошадь), эму уду ‘несколько’ (один + сколько); б) синонимические, представляющие собой сочетание двух полных или частичных синонимов: арбун дурсун ‘осанка, внешность’ (внешний вид + внешний вид), ба на ‘вселенная, территория’ (местность+местность), мэдэри ламу ‘большое море, океан’ (море + море); в) рифмические, представляющие собой сочетание знаменательного слова с его несколько видоизмененной фонетической копией, не имеющей самостоятельной семантики и употребляемой только именно в этом сочетании: були буту ‘неожиданно, врасплох’ (буту ‘мрак, тайный, тайком’), аркан каркан ‘едва, почти’ (аркан ‘чуть’).

3. Способ образования устойчивых словосочетаний, используемый также только для словообразования. Отличие от свободных словосочетаний состоит в том, что общее значение всего словосочетания не равно простой сумме значений входящих в него слов. Одно из слов, а иногда и оба слова коренным образом меняют свое значение, чаще же всего значение устойчивого словосочетания оказывается монолитным, не распадающимся на две сколько-нибудь самостоятельные части. Это делает устойчивые словосочетания, так же, как удвоенные и парные слова, равнозначными в семантическом отношении отдельным словам (лексемам). И в грамматическом отношении все они ведут себя одинаково. В. А. Аврорин условно называет их аналитическими словами. К числу аналитических относятся, например, следующие слова: да мафа ‘прапрадед’ (корень + дед), мб ихан ‘тибетский буйвол’ (дерево + бык), гу орхо ‘белена’ (нефрит + трава), ладан усиха ‘Большая Медведица’ (семь звезд), мукэ усиха ‘Меркурий’ (вода + звезда), yjVH дука ‘столица’ (девять ворот).

4. Способ слияния и, тем самым, образования сложных слов. Этот способ представляет собой дальнейшее развитие способов удвоения, спаривания и образования аналитических лексем или их словоформ [6, с. 48-51].

По нашему мнению, тот факт, что сложные слова в языке ранее не выделялись или не изучены, не означает, что такого типа слов там нет вовсе. Мы полагаем, что одной из интереснейших особенностей словообразования существительных в удэгейском языке является — наряду с суффиксальной деривацией и конверсией — наличие сложных слов. Мы разделяем точку зрения И. В. Кормушина, отметившего следующую особенность удэгейского языка: «помимо суффиксации и конверсии, новые слова в удыхейском языке в ряде случаев образуются синтаксически, на базе свободных и несвободных словосочетаний: паки ни “мастер’ (букв, ‘искусный человек’), агди сауцкини “радуга’ (букв, “гроза просияла’), 3али бангесени “Большая Медведица’ (букв ‘амбар сдвинулся’)» [7, с. 100].

В удэгейском языке, как и в других тунгусоманьчжурских, есть и способ редупликации, и способ образования слов посредством связочных вспомогательных элементов би- ‘быть’, о- ‘делать(ся)’ — таухи-эухи ‘туда-сюда’, ток-чик ток-чик б- ‘стучать, постукивать’, кесел-кесел о- ‘побледнеть (о лице)’, киоло-киоло 1) ‘грязный’; 2) ‘гладкий (об утоптанной дороге)’, вач’а-еач’а ‘всего понемногу’, андамула би- 1) ‘быть друзьями’; 2) ‘иметь любовную связь’ и др. Также используется и соположение существительных, например:

(1) Ули д’офа гьухам‘асити а бди а суг^а [8, с. 116].

[Ули д‘офа н>ухам‘аси=ти

Вода в (POSTP) плавать. Pres=3PL

абдиа суг%а=0

камбала=1ЧОМ |

‘В воде плавают камбалы’ (букв, ‘лист- рыбы’).

В предлагаемой статье анализируются такие сложные слова, которые В. А. Аврорин называл «аналитическими словами», а И. В Кормушин — продуктом «синтаксического словообразования». Анализируя слово, его особенности и признаки, лингвисты в основном сходятся во мнении, что цельнооформленность, свободная воспроизводимость и выделимость в речи являются основными признаками любого слова. Тем не менее при выделении нескольких аспектов слова — графического, фонетического, структурного, морфологического и синтаксического — отмечается, что все эти критерии, аспекты, признаки не абсолютны. В дополнение к вышеперечисленным признакам был предложен еще один критерий: «согласно семантическому критерию, предлагаемому ввиду недостаточности формально -грамматического,

слово — все, что выражает одно определенное понятие… Однако один только семантический критерий не позволяет отличить слово (особенно сложное) от фразеологического или терминологического словосочетания» [9, с. 465]. Как отмечают И. Николаева и М. Тольская, описывая прилагательные, «составные слова являются переходными между синтаксической фразой и лексическим элементом» [1, с. 198]. Данное утверждение, по нашему мнению, справедливо не только для прилагательных, но также для сложных существительных и сложных наречий (т. е. аналитических слов, возникших на базе синтаксических конструкций).

В удэгейском языке сложные слова образуются по определенным моделям. Мы выделяем несколько основных способов образования удэгейских сложных слов, причем каждая из рассматриваемых моделей имеет варианты.

Первая модель образования сложных слов — по типу притяжательной конструкции. Это наиболее распространенный способ, и, действительно, сложные слова, образованные с его помощью, очень похожи на свободные притяжательные словосочетания.

А) Значение целого соответствует или складывается из значения компонентов, например, догбо дул’ацкидуни ‘в полночь’ (в середине ночи), хокто анчини ‘бездорожье’, цио ауцкуни ‘носовой платок’, дагба хула ни ‘одеяло из бараньей шкуры’, йа ами- нани ‘бык’ (корова самец-ее), н’ау аминани ‘петух’ (курица самец-ее), муи хуини ‘конюшня’, мд дуэни ‘древесная почка’, на мдгони ‘грибы (растущие на земле)’. Приведем несколько контекстов:

(2) Лигбаи цио ауцкутигини синдэми [8, с. 437].

[Лигба=и цио ауцку=тиги=ни

Сопл n=Rcfl. Poss/SG носов. платок=ЬАТ=

POSS/3SG

синдэ=ми

высморкать. Past=1 SG

‘Я высморкал сопли в носовой платок’.

(3) Сэцкиэвэ зэгдэвэнэи, н‘ау аминавани еаи [8, с. 260].

[Сэцкиэ=вэ 3ЭГДЭ=ВЭНЭ=И

Багульник=АСС гореть=Саш=РгР

н ‘ау амина ва —ни ва=и

петух = ACC = POSS/3SG убивать = РгР] ‘Жгут багульник и убивают петуха (во время больших молений)’.

Как замечают В. А. Аврорин [5, с. 109] и Л. В. Озолиня [4, с. 25], в нанайском и орокском языках для образования названий детенышей животных используются специальные суффиксы: в нанайском — суффикс -кап, в орокском — суффикс -та, присоединяемые к названию взрослого животного. Например: нан. мории ‘лошадь’, морыкан ‘жеребенок’; соли ‘лиса’, соликаи ‘лисенок’; кэксэ ‘кошка’, кэксэкэн ‘котенок’ и др.; срок. удалата ‘лягушонок, детеныш лягушки’ < удала ‘лягушка’ суф. -та ‘детеныш’; борта ‘медвежонок’ < бо/о(н-) ‘медведь’ + суф. -та.

В удэгейском языке для обозначения понятия «детеныш» используется слово ситэ 1. ‘ребенок (человека)’; 2. ‘детеныш (животного)’, присоединяемое к наименованию взрослого животного, таким образом получается аналитическое (сложное) слово, например, вагиа ситэни ‘поросенок’, муи ситэни ‘жеребенок’, нсщги ситэни ‘детеныш маньчжурского или черного медведя’:

(4) Саикту вагиа ситэни тукиасини бу’афа [8, с. 53].

[Саикту вагиа ситэни

С.отметиной nopoceHOK=NOM

бу‘афа снаружи]

‘Поросенок с отметиной бегает по улице’.

Б) Значение целого не складывается из значения компонентов: агди хдлони ‘стриж иглохвостый’ (букв, желтый громовик), муи амуни ‘лишайник’ (букв, лошадиный навоз), ката амуни ‘дикий виноград (ягода)’ (букв, навоз изюбрья), уг^ихи аини ‘малина’ (букв, помет бурундука), наму %аеацкуни ‘морская звезда’ (букв, морская ручка), наму х’аини ‘медуза’ (букв, морская печень) и др.:

(5) Гула киалани муи амуни багдини гьом^ика [8, с. 299].

[Гула киалани муи амуни

Скала около (POSTP) лшиайник=КОМ

багди=ни гьомЗика

pacTH.Pres = 3SG зеленея]

‘Возле скалы растет, зеленея, лишайник’.

В) Третий вариант данной модели — «национальность + буа-ни (~ба-ни) ‘страна, земля’». Таким способом образуются различные географические названия: Мацму буани ‘долины рек Амура, Уссури, Сунгари’, Луса буани ‘Россия’, Ницка буани ‘Китай’ и др. Например:

(6) Анапа гуисэвэ Ницка буадигини гауиса [8, с. 88].

[Анана гуисэ = вэ

Раньше сундук=АСС

Ницка буа=диги=ни ra-jHca.INF Китай=А BL.=POSS/3SG возвращаться.везя] ‘Раньше из Китая привозили (деревянные) сундуки’.

Вторая модель — прилагательное Г* существительное. Данная модель может проявляться в нескольких наиболее продуктивных и частых вариантах. По данной модели образуются такие аналитические слова, как, например, вакчаууи хазу ‘охотничье орудие’, игисиуци бури (га’Чс) 1) ‘домашние животные (птицы)’; 2) ‘животные (птицы), содержащиеся в неволе’; цаг$а гэптэ ’парусник маньчжурский (бабочка)’; дулэмти унь’а ‘средний палец’, нау пинта ‘вдовец’, нау анта ‘вдова’, на хаицку ‘плуг’; кололиИи цафа ‘мягкая, готовая к метанию икра’, квнтокту сугала ‘лыжи с облезшим камысом’, квнтокту ина’и ‘собака с плешинами’; Луги бэле фольк. ‘Огненная девушка (сказочный персонаж)’. Приведем некоторые примеры:

(7) Нус/ни дулэмти ун>‘ани аулиани [8, с. 118].

[Нуани дулэмти угь’а=0=ни

Он средний naneu=NOM=POSS/3SG

аули=а= ни onyxaTb=Past=3 SG]

Его средний палец опух’.

(8) Нэки талией талилафаи, на хаицку^ини хаити [8, с. 516] [Нэки тали=ва

Весной огород=АСС

тали=ла=фаи

засадить.огород=Ы Purp=Rc4.Poss/PL на хаицку=3и=ни ха=и=ти

myr=INSTR=POSS/3SG naxarb=Pres=3PL] ‘Весной, чтобы сажать в огороде, пашут землю плугом’.

Наиболее частые и продуктивные варианты данной модели: А) Разновидность «прилагательное + нй ‘человек»: зэху ни» ‘хулиган, баловник, шалун’, агалаи ни» ‘обманщик’, збцку ни» ‘бедняк’, цандугу ни~ ‘чужеземец’; гшнтела паки ни» ‘жестянщик’, муивэ тафясикчи ни ‘конюх’ (букв, лошадь нянчащий человек), ъу%аи ни» ‘судья’ и др.:

(9) %эху11 й в’стини-дамацга [8, с. 157].

[Зэху нй=0 в»али=ни=да Хулиган=Ж)М драться. Pres=3SG=PARTCL мацга

сильно |

‘Хулиган дерется-то сильно’.

(10) Нярга солётиги, Куиука диэзэлэни — муи хуини, ути кялани му ив) тафясикчи ниду зугдивэ уоти [10, с. 39].

| Н я I] га солё=тиги Куирка

Дальше верх.реки=ЬАТ Куинка (Pers.Name)

диэ=зэ=лэ = ни

вглубь.6cpcra=CTop=LOC=POSS/3SG

кялани

около (POSTP) зугди = вэ дом=АСС

муи хуини ути

кон ю ш н я=N О М этот

муивэ тафясикчи ни= ду конюх=БАТ уо=ти

делать.Prcs=3PL|

‘Дальше вверх по течению, подальше от Куинка — конюшня, рядом с ней конюху дом строят’.

Подобные конструкции с элементом «человек» есть и в родственных тунгусо-маньчжурских языках, например, в нанайском, ульчеком, орокском. В орокском языке элемент -ннё {-н’н’ё ~ -тт (-н’н’и) ~ -ни (-ни) с семантикой ‘человек’ является словообразовательным и рассматривается как корневая морфема в составе сложного слова, будучи стяженным вариантом слова пари ‘человек’ [4, с. 41].

Б) Следующий вариант модели с прилагательными — это «прилагательное на =ма + существительное»: адигама ситэ ‘дочь, битами ситэ ‘сын’; амума на ‘перегной’, малума %угди ‘шалаш (двускатный, имеющий малу между очагом и задней стеной)’, пуусимэ ‘губная гармоника’ (букв, продувная). Приведем примеры:

(И)Бэени зугдищуни: мамасани, ила адигама ситэ, омо батама [10, с. 42].

[Бэе=ни зугдирку=0=ии

Сам=РО S S/3 SG домашние =NOM=POS S/3 SG

мамаса=0=нн

жена NOVI POSS/3SG

адига=ма

дсвочка=А DJ

омо бата=ма

один мал ьч и к=А DJ |

ила

три

ситэ =0 ребенок=ХОМ

‘Его домашние: жена, три дочери и один мальчик’.

(12) Талилафаи амума на%и талити расса- даеа [8, с. 465].

| Тали=ла=фаи аму=ма на=3и

Огород=L.OC=RcH. Poss/PL ncpcrmm=INSTR тали=ти рассада=ва

сажать.Pres=3PL рассада=АСС]

‘В своих огородах рассаду сажают с перегноем’

Таким образом, в удэгейском языке, наряду с суффиксальной деривацией и конверсией, имеется также аналитическое словообразование, продуктом которого являются сложные слова (существительные и прилагательные, а также некоторые наречия). В данной статье были рассмотрены наиболее распространенные модели построения сложных слов — это словообразование по типу притяжательной конструкции и модель «прилагательное + существительное» и их основные варианты. В удэгейском языке при образовании сложных (аналитических) слов ведущая роль принадлежит семантическому критерию, при котором важнейшей является несводимость значения целого к значению его составляющих. Слово, являясь основной единицей языка, без труда выделяется носителями в потоке речи и может употребляться обособленно, а не только во фразе.

ЛИТЕРАТУРА

1. Nikolaeva I. & Tolskaya М. Grammar of Udihe. — Berlin, 2001.

2. Аврорин В. А., Болдырев Б. В. Грамматика ороч- ского языка. — Новосибирск, 2001.

3. Болдырев Б. В. Эвенкийско-русский словарь: в 2 ч. Ч. 2. — Новосибирск, 2000.

4. Озолиня Л. В. Грамматика орокского языка. — Новосибирск, 2013.

5. Аврорин В. А. Грамматика нанайского языка. — Т. 1. — М.-Л., 1959.

6. Аврорин В. А. Грамматика маньчжурского письменного языка. — СПб., 2000.

7. Кормушин И. В. Удыхейский язык. — М„ 1998.

8. Неопубликованные полевые материалы из архива М. Д. Симонова «Новые дополнения к удэгейскорусскому словарю» (рукопись).

9. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. — М, 2000.

10. An Udehe Autobiographical Text with a Russian Translation by Aleksandr Kanchuga. Edited with a Japanese Translation by T. Tsumagari, Publications on Tungus Languages and Cultures 17. (ELPR Publications Series A2-019): Nakanishi Printing Co, Ltd.